Серьезного исследования вопроса о связях Достоевского со старообрядцами-федосеевцами (см. завязку сюжета здесь) мне предпринять пока не удалось, однако беглое знакомство с научной литературой дало любопытные результаты.
Во-первых, простая сверка дат показывает, что И. Ковылин вряд ли мог действительно приложить руку к получению отцом Достоевского места в Мариинской больнице: Михаил Андреевич Достоевский поступил на вакансию лекаря при отделении приходящих больных женского пола 24 марта 1821 г., т.е. спустя 12 лет (!!) после смерти Ковылина в 1809 г. Отметим, что М.А. Достоевский происходил из семьи священника и первое образование получил в Подольской семинарии. Близкое знакомство между духовным отцом радикальной ветви старообрядчества и сыном священника господствующей церкви, выпускником семинарии (пусть и оставившим эту стезю ради военной медицины), конечно, не может быть исключено, но все же кажется менее вероятным. К слову, мать писателя Мария Федоровна, урожденная Нечаева, была из купеческой семьи, т.е. из той среды, где старообрядчество было очень распространено, но каких-либо упоминаний о связи Нечаевых с раскольниками в кратких энциклопедических статьях нет.
Двор с цветником у Мариинской больницы. Построена в 1803-06 гг. на Божедомке по повелению Марии Федоровны, вдовы Павла I. Наименование “Мариинской” получила после кончины императрицы в 1828 г. Фото 1910 г.
Все же нельзя сказать, что найденная неувязка полностью дискредитирует цитировавшееся сообщение И.К. Быковского о его личном знакомстве с писателем и о внимании Федора Михайловича к беспоповцам. Возможно, что в ее основе лежит какое-то семейное предание о помощи федосеевцев семье Достоевских, имеющее историческую основу, но искаженное давностью лет.
Сведения об отце писателя я почерпнул в книге Николая Наседкина “Достоевский. Энциклопедия” (М.: Алгоритм, 2003). Примечательно, что среди более 700 статей в разделе “Вокруг Достоевского” нет ни статьи “Ковылин”, ни “Быковский”, ни упоминания о старообрядцах.
Въездные ворота в Мариинскую больницу. На заднем плане больничный флигель, где располагалась квартира Достоевских, сейчас в ней мемориальный музей. В этот (левый, если смотреть с улицы) корпус семья перебралась вскоре после рождения Феди Достоевского 30 октября 1821 г. из правого флигеля, где Михаил Андреевич получил казенную квартиру при поступлении на службу.
Фото сделано в 1920-30-х гг.
Еще одна книга, которая могла бы дать подтверждение рассказу Быковского — сборник “Русские писатели в Москве” (М.: Московский рабочий, 1987). В очерке Урана Гуральника о Ф.М. Достоевском рассказывается о поездках писателя в столицу (всего с начала 1860х гг. он бывал в Москве около 15 раз), приводятся московские адреса Федора Михайловича, обстоятельства путешествия, круг общения. Последняя поездка — в связи с торжествами по поводу открытия памятника А.С. Пушкину, о ней У. Гуральник рассказывает довольно подробно, но имя Ковылина или Преображенское кладбище не упоминается. Более того, возникает еще одно, хотя и незначительное, расхождение со словами Быковского. На основе писем Федора Михайловича к жене литературовед восстановил хронологию трехнедельного пребывания писателя в Москве. Для нас важно, что он покинул столицу 10 июня 1880 г., в то время как И.К. Быковский указывает, что предполагаемая поездка на Преображенское кладбище должна была состояться 11 июня 1880 г, и его разговор с писателем происходил именно в этот день (“если желаете поклониться праху… Ильи Алексеевича Ковылина,… то сегодня вечером (11го июня 1880 г.) приезжайте ко мне”).
Не стоит, однако, забывать, что Быковский передает разговор спустя более чем четверть века, и расхождение в один день вполне может быть списано на ошибки памяти. Строгости ради и сведения У. Гуральника должны быть проверены по первоисточникам. Продолжение следует…